Странички жизни

Фотографии

Дискография

Тексты песен

Статьи и интервью

Ссылки

Архив

Прошу поддержки

Гостевая книга

Той «директрисой», которая столь любезно помогла и Леонидову, и супругам Шварц, была Галина Михайловна Ковалёва, незаурядный увлечённый человек, сыгравшая весомую роль в формировании культурной среды города-Героя. Педагог по образованию, она пришла на должность директора филармонии из коллектива Волгоградского телевидения, становлению которого отдала много сил и энергии. Её заместителя Бориса Марковича Шнейдера, в прошлом известного артиста разговорного жанра, горожане помнили как блестящего эстрадного конферансье. Главным администратором филармонии работала неутомимая Евгения Алексеевна Желудкова, приехавшая в наш город в 1964 году из Таллинна, где многие годы возглавляла народный театр Балтфлота.
В 60-е – 70-е годы Волгоградская филармония являла образец спаянного результативного творческого коллектива, который успешно сочетал активную концертную деятельность собственных многочисленных ансамблей, оркестров и солистов, с регулярным приглашением в гости к жителям города и области известных исполнителей в самых разнообразных жанрах искусства. Особую гордость волгоградцев составляли эстрадные ансамбли Олега Рябова, Вячеслава Кейсермана, Альфреда Леха, многочисленные фестивали союзного значения, такие, например, как «Золотая осень», Фестиваль Городов-Героев и др. В них принимали участие артисты со всей огромной страны. В концертных и фестивальных мероприятиях в Волгограде работали и выступали Дмитрий Шостакович, Мстислав Ростропович, Александра Пахмутова, Галина Вишневская, Зара Долуханова, Муслим Магомаев, Людмила Зыкина, Рудольф Мессинг, Аркадий Райкин, Игорь Кио, ансамбль «Ореро», в котором солировал, уже известный тогда, Вахтанг Кикабидзе; ансамбль песни и пляски Александрова и многие, многие другие мастера. Волгоградские театральные и концертные организации, учебные заведения дали путёвку в жизнь известным и любимым народом артистам: Иннокентию Смоктуновскому, Владимиру Мигуле, Ивану Лапикову, Екатерине Шавриной… В рейтинге государственных концертных организаций Волгоградская филармония прочно обеспечивала себе второе (после Москвы) место в России, и шестое - в СССР. Парадокс в том, что, занимая сравнительно небольшой особнячок на улице Краснопитерской (ныне улица имени Маршала В.И. Чуйкова), администрация столь успешной филармонии собственной концертной площадки не имела. Выступления проходили на сценах театра Музыкальной комедии, Драмтеатра им. М. Горького, училища искусств им. П.А. Серебрякова, гарнизонного Дома офицеров. Для фестивалей обычно нанималась арена нового Госцирка. Гастролёры проживали в гостиницах «Волгоград», «Интурист», а позже – в «Южной» и в «Актёре». Все мероприятия, как правило, проходили при полном аншлаге вне зависимости от того, в каком жанре выступали артисты. Волгоградцы с удовольствие посещали гастрольные концерты симфонической музыки, оперной классики, балета, тем более что город тогда не имел ни собственного оркестра, ни оперы. Значительную часть зрителей составляла молодёжь. Стоимость билетов на «звёзд» не превышала трёх рублей.
Лариса и Эгил прибыли в Волгоград в январе 1966 года в сопровождении музыкантов из оркестра Шварца. Они разместились в номерах гостиницы «Волгоград», по соседству с коллективом гастролировавшей в городе певицы Эльмиры Уразбаевой. Следует отметить, что Лариса Мондрус, уже тогда хорошо знакомая многомиллионной аудитории поклонников советской эстрады, имела опыт публичных выступлений только в составе сборных концертных программ. Иногда это было несколько песен, иногда отделение в концерте. Гастроли с известными оркестрами и солистами проходили в таком же формате. Чаще её голос звучал на радио и в телевизионных передачах. Примечательно, что после родной Риги, Волгоград стал для Ларисы вторым городом, где она «положила» Трудовую книжку.
Итак, Приказ, подписанный директором Г. Ковалёвой, в частности, гласил:
«…п.7.Принять на работу по трудовому соглашению тов. ШВАРЦ (МОНДРУС) Ларису Израилевну солисткой-вокалисткой эстрадной бригады с 17 января 1966 года с окладом 200 рублей в месяц, разовая ставка 10 руб. 50 коп. за концерт. п.8. Принять на работу по трудовому соглашению тов. ШВАРЦ Эгил Язеповича артистом эстрадного ансамбля с 17 января 1966 года с окладом 115 рублей в месяц, разовая ставка 7 руб. 50 коп. за концерт.
п.9. Принять на работу артистами-инструменталистами эстрадного ансамбля т.т.
ШАРАБАРОВА Анатолия Федоровича
ЖИТЛОВСКОГО Давида Заламовича
ФОНАРЕВА Виктора Лейбовича
РАЙБАЙС Эйнар Карловича
БИРКАН Ивар Вольдемаровича
с 17 января 1966 года с окладом 90 рублей в месяц каждому, разовой ставкой 6 рублей за концерт, согласно трудового соглашения…»(орфография оригинальная).
Таким образом, Лариса, Эгил и рижане-оркестранты, стали работниками филармонии, пришедшей на помощь замечательным артистам в непростой для них период.
Первое выступление Мондрус в нашем городе состоялось неожиданно быстро. На утренней репетиции, вскоре после приезда, Леонидов вдруг огорошил:
- Так, Мондрус. Сегодня вечером будешь петь сольник, Уразбаева заболела.
- Но моя программа еще не готова,- заволновалась Лариса.
- Ничего, пой, что знаешь.
- Не понимаю, люди придут на Уразбаеву, а на сцену выйду я.
- Ничего, мы повесим объявление.
- Да они же начнут сдавать билеты, Паша.
- А вот это не твое дело.
Вечером зал Волгоградского училища Искусств был заполнен до отказа. Ни одного билета сдано не было.
Лариса вышла на сцену в белом платье от Рижского дома моделей. Это был первый в её профессиональной жизни сольный концерт, тот счастливый миг, о котором она мечтала в юности. В этот вечер всё, что произойдёт в зале, будет достоянием только её и её публики. И как «в тему» прозвучало название первой песни:
«Неужели это мне одной?» - визитной карточки Мондрус.
Аплодисменты всколыхнули зал, показав певице, что здесь её знают, любят и ждут. А рядом стоял самый дорогой ей человек, замерший в немом жесте ауфтакта и счастливый не меньше своей любимой.
Лариса потом призналась мужу, что с каждой новой песней у неё вырастали крылья; иногда казалось, что они поднимают её над сценой. Над нашей волжской сценой. И певица отдала своим почитателям без остатка всё, что составляло её репертуар. Шквал эмоций благодарной публики сопровождал каждый номер артистов.
Администратор филармонии Евгения Желудкова, вспоминая тот концерт, отмечает, что пара Шварц - Мондрус смотрелась на сцене очень импозантно. Эгил: высокий, стройный, темноволосый, с отточенными манерами, подлинный лидер коллектива; Лариса, обладавшая огромным сценическим магнетизмом, невольно притягивали к себе внимание ещё до начала выступления. Ими нельзя было не любоваться. Культура исполнения, сценическая раскрепощённость, безупречный вкус в подборе репертуара и аранжировок, характерный «западный» шарм музыкантов из Прибалтики пришлись по душе волгоградцам. Успех был безоговорочный.
Паша Леонидов, впервые увидевший и услышавший Ларису в сольном концерте оценил реакцию зала и всерьёз занялся, как теперь говорят, промоушеном нового «волжского соловья».
Уже 26 января филармония отправила успешный коллектив в первую гастрольную поездку. Следующим российским городом, который после Волгограда принял сольную программу Ларисы, стал Камышин.
Удивительное это было время. Оркестр Шварца находился в Камышине три дня и каждому из них, в зале местного ДК, сопутствовали аншлаги. Без многомесячной рекламы, без натруженных зазываний СМИ и навязчивой административной практики малые города нашей области, не говоря уж о Волгограде, «переваривали» по нескольку концертов подряд. В областном центре гастроли одного коллектива нередко длились с неизменным успехом по две недели кряду и были доступны всем желающим. Вот как об этом написала "Волгоградская правда": "У Мондрус очень своеобразный тембр голоса, большой для эстрадной (в распространенном понимании) певицы диапазон. И чем сложнее произведение из ее репертуара, тем богаче палитра выразительных средств. В этом смысле настоящим украшением программы были песни "Билет в детство" американского композитора Миллера на слова Р. Рождественского, "Свет у тебя в окне" армянского композитора Р. Амирханяна, "Танцующие эвридики" польского композитора Тернера».
С 30 января филармония отправила концертную группу Шварца на гастроли в Красноярск. Яркий пример оперативности и распорядительности специалистов организации. И снова аншлаги и битковые сборы.
Заведующая оперной труппой ГУК ВГТ «Царицынская опера» Нина Фёдоровна Козина, в то время артистка Красноярского музыкального театра, вспоминает, что интерес к творчеству Мондрус в их городе был таков, что даже им с подругой, профессиональным певицам, билетов не досталось. Выстояв безрезультатно огромную очередь в кассу, пребывая в отчаянии и в слезах, они неожиданно получили поддержку и утешение в лице незнакомых им мужчины и женщины, которые перед концертом заходили по делам в кассу зала. Успокоив девушек, они предложили немного обождать, а сами прошли в фойе. Вскоре оттуда появился расторопный молодой мужчина и через кулисы провёл их в…оркестровую яму, которая была свободна, так как коллектив работал на сцене. Каково же было удивление счастливых зрительниц, когда они узнали в Ларисе и Эгиле своих ангелов-хранителей.

П.Л. Леонидов – легендарная фигура советской эстрады 1960 – 1970-х годов. Сын известного театрального актёра, Народного артиста СССР Леонида Леонидова (Леонида Мироновича Вольфензона) и Елены Львовны Левиной (дочери врача Л.Г. Левина, расстрелянного по обвинению в убийстве А.М. Горького), двоюродный дядя Владимира Высоцкого, талантливый музыкальный администратор, поэт-песенник, импресарио, публицист родился в 1927 году, в Москве. Начиная выступать в 50-е годы как конферансье, он вскоре стал самым известным и результативным концертным организатором в СССР. В числе его партнёров – Иосиф Кобзон, Евгений Мартынов, Владимир Высоцкий, Вадим Мулерман, Валерий Ободзинский, Алла Йошпе, Гелена Великанова, Муслим Магомаев, Лариса Мондрус и многие другие.
Павел Леонидов – автор стихов к многочисленным песням, среди которых «Третий день» для Юрия Антонова; «Отгремели раскаты боёв» для Владимира Высоцкого; «Так повелось» для Клавдии Шульженко; «Звёзды России» для Иосифа Кобзона; «Моя любовь», «Вот день настал» для Евгения Мартынова; «Анюта», «Тополиный пух» для Вадима Мулермана; «Когда приходит любовь» для Муслима Магомаева; «Снежинка», «Зайчик на стене», «Листопад» для Ларисы Мондрус»; «Станция конечная» для Валентины Толкуновой; «Берёзы стонут» для Людмилы Гурченко и др.; автор книг: «Владимир Высоцкий и другие. Средство от себя», изданной в эмиграции в Нью-Йорке в 1983 году; «Переулок Лебяжий» - в Нью-Йорке в 1982 году. В середине 1970-х, работая в должности режиссёра московского Театра эстрады, эмигрировал в США. Осенью 1979 года был импресарио гастролей В. Высоцкого в этой стране. Скончался в 1984 году, в Нью-Йорке.
А пока… Пока Паша Леонидов - работник филармонии в Волгограде и организатор гастролей нашей героини.

В «бригаду Мондрус», как теперь называли их маленький коллектив, приняли пианиста Э.Э. Гольдштейна и вскоре, с 20-го марта, музыканты отправились в новую поездку по маршруту Куйбышев - Саратов - Омск - Новосибирск - Норильск. В мае, в Норильске, Эгила нашёл по телефону Леонидов и сообщил, что снял для них с Ларисой в Москве жильё и наметил, как он выразился, "большое наступление на Москву".
Согласно приказу по филармонии от 21.03.1966, текущая поездка заканчивалась лишь 27 мая, и группа смело перебазировалась в столицу. Программой продолжения гастролей предусматривалось участие Мондрус в праздничных майских мероприятиях в саду Эрмитаж, и была надежда, что оно позволит певице закрепиться на столичной сцене. Выступления прошли удачно и поначалу имели хороший резонанс в прессе. Воодушевлённый Паша запланировал с конца мая до середины июня целых 35 сольных концертов и напечатал красочные афиши «Поёт Лариса Мондрус».
Е. Желудкова вспоминает, что этот рекламный заказ разместили на Волгоградской офсетной фабрике, которая с честью справилась со срочным заданием. Учитывая интересы Ларисы, филармония оформила музыкантам новую командировку в Москву с 4 июня по 10 июля 1966 года.
Однако в этот раз, не смотря на то, что билеты продавались хорошо, сольных концертов в Москве не получилось. Ещё в поездке по Сибири обнаружилось, что Лариса физически не выдерживает двух концертов в течение одного дня – садится голос. Напряженный московский график лишь усугубил ситуацию. Поэтому, в конце мая, вопреки планам Леонидова, Мондрус пришлось взять больничный лист.
Вокалисты знают, что такое «узелки на связках». Для многих этот диагноз нередко становится приговором, завершающим сценическую карьеру. Лариса лечилась у ещё непризнанной тогда Александры Стрельниковой, к которой тайно «бегал» весь поющий Большой театр.
Пока супруга восстанавливала голос, Шварц успешно поработал с певицей Вероникой Кругловой, женой Иосифа Кобзона; записал на «мелодии» сочинённую «Сюиту для оркестра» с коллективом Юрия Силантьева.
Когда Лариса окончила курс лечения, они с Эгилом уехали на отдых в Сочи. Приказ по филармонии от 21 июля 1966 года № 94 гласил: «…п. 4. Предоставить отпуск без сохранения содержания артистам группы Л. Мондрус в составе: Л. МОНДРУС, Э. ШВАРЦ, ЗАРНЫШ А.П., Д. ЖИТЛОВСКОМУ, И. БИРКАН, В, ФОНАРЕВУ, Э. РАЙБАС, сроком с 11 июля по 15 сентября с.г. …»
Тем временем, летом 1966 года, пока «звёздная пара» набиралась сил, в Волгоградской филармонии произошли кадровые перемены. Вместо переведённой в областной Комитет по культуре Г.М. Ковалёвой, директором учреждения стал Б.М. Шнейдер, а его заместителем по концертной деятельности – Е.А. Желудкова. Эти руководители многие годы олицетворяли собой успехи и достижения волгоградской культуры и их подвижническая деятельность на этом поприще достойна отдельного исследования и описания.
Коротко расскажу о Борисе Шнейдере, с чьим именем справедливо связывают «золотой век» волгоградского музыкального сообщества.
Б.М. Шнейдер родился в 1926 году, 14 июня, в Свердловске, в семье каунасского портного Марка Моисеевича Шнейдера, перебравшегося с семьёй за Урал из-за погромов, устраиваемых националистами в его родном городе. Отец не был чужд театральным увлечениям. В мастерской нередко ставились любительские спектакли, в которых с детства принимал участие Борис. Первой «настоящей» ролью будущего руководителя волгоградской филармонии стал Жеронто в спектакле школьного драмкружка «Проделки Скопена» Мольера. После 9-го класса успешного юного артиста, вне конкурса и без экзаменов, приняли в театральную студию режиссёра Леонида Диковского при Свердловском драмтеатре. С 16 лет Борис стал профессиональным артистом вспомогательного состава этого известного театра. Во время войны Бориса Шнейдера приняли по конкурсу в труппу МХАТ, находившегося в Свердловске в эвакуации.
В 1944 году, на целых семь лет, успешная карьера прервалась службой в армии. После демобилизации и женитьбы в 1951 году, Борис Шнейдер работал заместителем директора филармонии в Нальчике, а с 1954 года – в Сталинграде. Как я уже писал выше, любители эстрады помнят его как блистательного конферансье, чьи репризы регулярно звучали на сценических площадках возрождающегося города-воина.
С 1966 по 1976 год Борис Маркович возглавлял коллектив Волгоградской областной филармонии. Все, с кем мне довелось говорить о нём, единодушно отмечают огромное обаяние этого незаурядного человека, с первых дней наполнившего напряженные рабочие будни атмосферой любви и творчества. Да, именно любви, так как, по свидетельству его супруги, известной волгоградской филармонической актрисы Татьяны Александровны Голубевой, в Шнейдера были влюблены все женщины, кто хоть однажды ощутил на себе удивительную притягательность его личности.
Татьяна призналась мне, что и сама не избежала этой «участи», когда в начале 70-х случайно встретила Бориса в стенах филармонии. И где его первое шутливое приветствие-знакомство совершенно неожиданно для них обоих переросло в роман, разрешившийся брачным союзом в июне 1976 года, продолжавшимся вплоть до трагической кончины Шнейдера в марте 2003…
И сегодня Татьяна Голубева, как многие его коллеги и друзья, свято хранит благодарную и полную истинной любви память о замечательном человеке, прожившего яркую и, с его же слов, счастливую жизнь.
Передо мной небольшая фотография Ларисы. На обороте надпись: «Дорогому Борису Марковичу! Лариса Мондрус. 1972 г.»
Ещё одна «жертва» его обаяния?
С первых дней творческому коллективу Ларисы и Эгила в Волгограде были созданы все условия для нормальной концертной работы, решены насущные бытовые и финансовые проблемы. Немалая заслуга в том и Шнейдера, и его заместителя Желудковой. Тем временем в московских «околокультурных» кругах разрастались удушливые миазмы негатива, вызванные успехами выступлений Мондрус на столичной сцене. Молодой певице не простили столь стремительного старта в сольной карьере, на которую, как кое-кому казалось, она претендовала преждевременно. К закулисной травле официально подключилась и «Музыкальная жизнь», журнал, который в своём августовском номере разродился резкой критической статьёй, с раздражением повествовавшей о «почётном праве» на сольный концерт, которое ещё надо «заслужить». Мондрус напрямую обвиняли в отсутствии вокальной школы, непритязательности в подборе песенного материала, в отсутствии стиля в исполнении, в «нескромной» рекламе. Получил свою долю картечи «Росконцерт», выдавший артистам гастрольное удостоверение; прозвучал намёк на чрезвычайную «опёку» на периферии…
Возможно, это могло бы послужить иным чиновникам в сфере госкультуры на местах «сигналом для принятия мер и приведения в соответствие». Но только не для Шнейдера и Ковалёвой, осуществлявшей в защите музыкантов «дальнее прикрытие».
Как известно, оголтелая критика имеет и положительные свойства.
Пусть даже в ругательном варианте, мнение официальных СМИ нередко способствует росту популярности артистов, привлечению внимания к их творчеству даже в условиях отлучения от центральных концертных площадок.
Словно в ответ на критику, одним из первых своих приказов (от 14 сентября 1966 года, № 116), новый директор перевёл всех артистов эстрадной группы под руководством Л. Мондрус, работавших ранее по трудовому соглашению, в штат филармонии. И буквально через неделю, с 21 сентября, теперь уже полноправные работники нашей концертной организации, отправились на месяц в очередную гастрольную поездку в Куйбышев, Уфу и в Тамбов.
Казалось бы рядовое событие. А если наложить этот ФАКТ на фон «официальных мнений»? Ведь речь идёт не о нынешних отвязанных коммерческих шоу-структурах, а о событиях внутри советского государственного учреждения, тотально зависимого от политических и иных субъективных симпатий и антипатий Центра.
С 22 ноября бригада вновь отправилась на гастроли по городам Урала и Сибири. До 25 декабря концерты аншлагом прошли в Омске, Барнауле и в Свердловске.
Эта поездка стала для музыкантов последней в качестве «артистов из Волгограда»… В конце года Лариса Мондрус вновь получила приглашение для участия в новогоднем выпуске телевизионного «Голубого огонька», а к Эгилу обратился директор Московского мюзик-холла Владимир Бочевер с предложением включить выступление Ларисы в программу его коллектива во время намеченных зарубежных гастролей в Польше. Для «невыездной» Мондрус это был редкий шанс.
Кроме того, Бочевер обещал супругам Шварц помочь и с пропиской в столице, и с получением официального разрешения на обмен их рижской квартиры на жилплощадь в Москве. В свою очередь, Лариса должна на год стать штатной солисткой столичного мюзик-холла, исполняя в общей программе несколько шлягеров при весьма скромном финансовом обеспечении.
Приказ по Волгоградской областной филармонии от 5 января 1967 года № 2 гласил:
«…п.2. …освободить от работы с 1-го января 1967 года артистов эстрады:
ШВАРЦ – МОНДРУС Л.И., ШВАРЦ Э.Я., ЗАРНЫШ А.А., ЖИТЛОВСКОГО Д.З., ФОНАРЕВА В.Л., РАЙБАС Э.К.,
Директор филармонии - (подпись) /Б. Шнейдер/»
Что ж… Ещё одна звёздочка, блеснув на музыкальном небосводе Волгограда, порхнула к горизонту. Удивительно, но факт, что именно наш город стал для неё важным шагом к успеху, позволив впервые ощутить себя той ЕДИНСТВЕННОЙ, для которой гаснет свет в зале и зажигается рампа; замирает полумрак партера, чтобы спустя короткое, полное творческой эйфории мгновение, взорваться шквалом аплодисментов, восторга и любви. Всё только ей одной… Будь счастлива, Лариса!

В январе, в составе труппы, в которую входили В. Мулерман, Н. Сличенко, Б. Закиров и другие известные артисты, Мондрус выехала на гастроли по маршруту Варшава – Краков – Катовице. И снова успех.
По возвращении Бочевер решил вопрос о московской прописке Ларисы и Эгила. Гастроли, следовавшие с отточенной регулярностью, проходили без участия Шварца. Вскоре удался размен, в результате которого супруги Шварц приобрели комнату в московской коммуналке и стали столичными жителями. Состоялись гастроли Ларисы в ГДР, где она выступила на восточноберлинском телевидении, спев несколько песен на немецком языке.
Эгил сумел договориться с шефом жены о прекращении её работы в мюзик-холле до истечения срока договора. В том же 1967 году Лариса успешно сотрудничает с биг - бэндом Вадима Людвиковского, исполняет и записывает с Муслимом Магомаевым на «Мелодии» дуэт «Разговор птиц» молодого композитора Полада Бюль-Бюль-оглы, поставленный и показанный накануне 1968 года Центральным телевидением.
В январе 1968 года Леонидову удалось добиться для Ларисы места штатной солистки «Москонцерта» с правом сольных концертов. Нашлась работа и для Эгила. В последующие годы, работая в этой организации, Мондрус приходилось не раз идти на компромисс, включая в свои программы песни «пастриотического репертуара», получая взамен право на «лирику». Певицу неоднократно упрекали в «любовной» направленности её творчества и в недостатке «гражданственной» тематики.
Признавая за ней мастерство «европейского уровня», чиновники, тем не менее, перекрыли Мондрус возможности выезда на гастроли за рубеж; тормозили запись и выход в эфир новых песен; искали малейшего повода для ограничения её творчества. Так, например, после выступления певицы в Звёздном городке, на котором она, к восторгу космонавтов, появилась в изящном «мини», по команде директора «Москонцерта» Шапорина Ларису отлучили от сольных программ «за стриптиз».
В 1969 году Эгил стал членом Союза композиторов СССР. Супруги, наконец, решили и «жилищный вопрос», вступив в члены одного из московских кооперативов.
В начале 70-х, оставаясь «невыездной», Лариса Мондрус нередко участвовала в съёмках телепередач, таких, например, как «Кабачок 13 стульев», «Голубой огонёк», в телевизионных концертных программах.
В этот период очерёдность успехов и неудач певицы определялась изменчивым мнением аппаратчиков из «культурных» инстанций различных уровней. Однако с приходом на должность Председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию Сергея Георгиевича Лапина, ситуация начала вырисовываться всё более отчётливо. За прикрытием с его подачи программы «С добрым утром!», в которой пели «только Мулерманы и Мондрусы», последовало общее сокращение теле - радиоэфиров. На фирме «Мелодия», в 1971 году, планировался выход в свет первого «гиганта» Ларисы, включавшего 13 композиций, записанных в течение пяти лет. Однако на заседании худсовета, по предложению Никиты Богословского, этот проект был отклонён. Маститый композитор выказал неудовольствие малой долей советской тематики и особо отметил пессимизм известной песни «Листопад» И. Якушенко на слова П. Леонидова.
Эгил, оставаясь в Союзе композиторов, особых притеснений не испытывал. В начале 70-х он, совместно с Александром Дмоховским, сделал перевод и новую аранжировку двух песен Р. Паулса «Синий лён» и «Латгалия» («Озёрный край»), которые были записаны Мондрус с оркестром Людвиковского в стереофоническом формате на «Мелодии». Эти композиции вскоре стали популярны в стране.
Тем не менее, но именно к 1971 году сначала у Эгила, а затем и у Ларисы понемногу начало складываться впечатление, что из порочного круга, ограничивающего их дальнейшее развитие и творческую свободу, в СССР им вырваться уже не дадут. Пик популярности проходит, а новые идеи и проекты, способные продлить творческое долголетие, намеренно тормозятся.
Всё это происходит на фоне набирающей силу массовой эмиграции за рубеж коллег и знакомых, имеющих «национальный» или иной повод для выезда.
Лариса Мондрус находилась в расцвете своих вокальных и творческих возможностей, и её талант имел все признаки универсальности. Когда в начале 1972 года стало известно об отъезде в Израиль очередного коллеги-музыканта, Эгил договорился о встрече и передал ему анкетные данные на себя, маму и на жену.
В это же время Лариса, наконец, смогла принять участие в двух музыкальных проектах в ГДР и в Чехословакии. Кроме того, чуть позже, они с Эгилом совершили свою первую самостоятельную поездку на автомобиле по Восточной Европе.
По приезду их ждал вызов из Израиля...
Настала пора непростых дискуссий между родными и в семье. После очередных гастролей Мондрус и Шварц подали руководству «Москонцерта» заявления об увольнении. Это было частью их плана по подготовке к эмиграции. Обескураженные чиновники смогли лишь упросить музыкантов в последний раз выступить в Воркуте. Увольнение состоялось 6 декабря 1972 года.
Следом было составлено и отправлено заявление в ОВИР. В течение нескольких недель продали автомашину, аппаратуру, трёхкомнатную квартиру. В Риге заявление на выезд подала и мама Эгила.
14 февраля 1973 года из ОВИРа сообщили об удовлетворении просьбы супругов Шварц. Эгил внёс в сберкассу пошлину за отказ от гражданства и шесть тысяч рублей компенсации за полученное в СССР образование.
29 марта 1973 года, накануне отъезда, Эгил и Лариса устроили в Москве прощальный вечер, на котором присутствовали близкие родственники и друзья. Проводить их пришёл и Муслим Магомаев, подаривший на память свой новый сольный альбом. В аэропорту «Шереметьево» Шварцев провожали родители Ларисы – Гарри Мацлияк и Лидия Григорьевна Заплетина. Всем думалось, что расстаются навсегда. Вот и расстались… Прежде, чем рассказать о том, «что было дальше», не могу не поделиться несколькими неоднозначными и непростыми выводами, к которым придёт, на мой взгляд, любой заинтересованный исследователь, озадачившийся тематикой жизни и творчества Ларисы Мондрус и Эгила Шварца после выезда из СССР.
Не смотря на то, что в отношении героев нашего повествования действовала система эффективных ограничений, особенно это касается Ларисы; оба они оставались известными в стране, пользовались любовью и симпатиями многочисленных поклонников советской эстрады. Мондрус по-прежнему собирала полные залы. Об открытом политическом конфликте с коммунистической властью, свойственном многим эпатажным отказникам того периода, о публичном сопротивлении, супруги не помышляли.
По моему мнению, сейчас, по прошествии времени, можно сделать заключение, что всё-таки основной причиной столь быстрой и неуклонной эмиграции артистов стало желание сменить обстановку. Попытаться получить ещё один шанс на успех, а значит и на соответствующее ему материальное благополучие, уровня которого они, при всём своём желании и таланте, в СССР уже никогда бы не добились.
Лариса не строила иллюзий в отношении успешности своей карьеры на Западе. В таком разделе шоу-бизнеса как эстрада, конкуренция всегда была высока и результат, даже для талантливых артистов во многом зависел от протекции и от элементарного везения. В Европе, где востребованность того или иного солиста или коллектива определяется сиюминутными вкусами сравнительно ограниченных групп любителей, согласных заплатить за концерт, всё имело значение: жанр, направление, стиль, качество аранжировок, авторы исполняемых произведений, их содержание, рекламное сопровождение, имидживый бренд артистов.
В СССР такими средствами располагало только государство. На Западе эти затраты брали на себя частные продюсерские компании, рассчитывающие получить прибыль с реализуемого проекта. В Союзе популярные исполнители десятилетиями не сходили со сцены и с экранов телевизоров, слегка обновляя репертуар, и время от времени, радуя неискушенных зрителей ветхозаветными шлягерами. «За бугром» рейтинг певца или раскрученного произведения определялся только контрактными сроками выпуска и проката конкретного альбома или композиции, на смену которым неизменно приходили новые таланты.
Поэтому, когда по прилёту супругов Шварц поместили в подобие лагеря для беженцев в замке Шонау под Веной, никаких гарантий им никто не давал. Они остались один на один со всем миром. Единственное, что у них было в тот момент кроме мизерного социального пособия «на жизнь», это право выбора. Выехавшие из СССР как эмигранты «еврейского происхождения», Лариса и Эгил, тем не менее, отказались от выезда в Израиль и были направлены в очередной пересыльный пункт в Италии. Здесь Шварцы прожили в настоящей нищете несколько очень непростых месяцев, которые прошли в поисках работы и попытках наладить профессиональные связи. Поддержка пришла неожиданно. Мама Эгила опасаясь, что «молодые» надумают уехать ещё дальше, например в США, связалась с давней консерваторской подругой Эгила, которая проживала в Фрейбурге, в Германии.
Та вскоре приехала в Италию с приятельницей Эрной Шульциг, балтийской немкой по происхождению, которая во многом сумела повлиять на дальнейшую судьбу Шварцев. Пока она хлопотала для семьи Шварцев въездные визы в ФРГ, они сумели по транзитным документам добраться до германо-швейцарской границы, через которую их практически нелегально ввёз в ФРГ сын Эрны - Раймонд.
Следует заметить, что с этого момента латвийское происхождение Шварцев и, в частности, немецкие корни Эгила, будут не раз помогать им в непростом, но щедром на успехи и признание творческом пути за пределами СССР.
В то время ФРГ была своеобразным «оазисом», избавленном от массового наплыва эмигрантов из стран Восточной Европы и то, что семья Эгила сумела получить в короткий срок статус беженцев, сопоставимо с чудом. Разрешение на проживание обеспечивало право на пособие и на трудоустройство. Во Фрейбурге получить работу по специальности композитору и певице было проблематично, поэтому Шварцы избрали своей целью Мюнхен. В сентябре 1973 года артисты прибыли в столицу Баварии и Эгилу, по опыту сотрудничества с радиостанциями в СССР, удалось договориться о встрече с руководством «Баварского радио», найдя их номер и адрес в телефонной книге.
Ларисе устроили прослушивание и вскоре познакомили с известным германским эстрадным продуцеентом (продюсером) Гансом Губером. Этот момент можно считать отправной точкой европейской звёздной дороги Мондрус.
Губер пригласил известного аранжировщика и композитора Руди Бауэра, сделал представительскую запись нескольких песен на немецком языке.
15 сентября 1973 года, спустя всего полгода после выезда из СССР, Лариса Мондрус подписала четырёхлетний контракт с всемирно-известной фирмой грамзаписи «Polydor». Условия договора предусматривали выпуск музыкальных альбомов и активную концертную деятельность.
Первый сингл Мондрус состоял из четырёх песен, и руководство фирмы в Гамбурге всерьёз занялось звёздным имиджем своей новой сотрудницы. Целая бригада менеджеров, фотографов, стилистов, модельеров трудилась над созданием образа, привычного для немецкой публики и, в тоже время, делала его узнаваемым в своей индивидуальности.
Русская Лариса Мондрус со своим трогательным женским наивом навсегда исчезла из музыкальной Вселенной. Её место заняла баварская восходящая звезда «Larissa». Когда она впервые вышла из стен стайлингового салона, её не узнал ни ожидавший в холле Эгил, ни собственная собачка Дизи…
В марте 1974 года Лариса выступила в Гамбурге в эстрадном шоу с большим эстрадно-симфоническим оркестром.
Параллельно с «Polydor», под свою опеку Мондрус взяли владельцы крупной музыкальной агентуры Бруно и Хельга Адлеры, занявшиеся организацией концертных выступлений. Преимуществом Ларисы был опыт выступлений «вживую» с профессиональными оркестрами, прекрасный немецкий язык и быстрое овладение новым материалом. Уже в первый год она объездила с концертами всю Германию, участвовала во многих шоу-программах на телевидении.
4 апреля 1974 года Лариса Мондрус и Эгил Шварц стали гражданами ФРГ. В этот же период, при участии известного продюсера Фреда Вайриха, «Polydor» инициировал процесс записи и раскрутки первого диска-«гиганта» артистки. Примечательно, что одновременно на студии готовился дебютный альбом популярной шведской группы «АBBА».
Пластинка вышла под названием «Larissa» и включала двенадцать композиций. К некоторым из них музыку написал Эгил Шварц, ангажированный в проект Вайрихом. Его песня «Йедер нетте летте», написанная в любимом в Германии стиле «лендлер» (деревенский вальс), стала шлягером. В свою очередь, пресса уделяла большое внимание и биографии Мондрус, не обходя стороной политический аспект её эмиграции.
Вероятно, этот всплеск популярности послужил поводом для распространения в СССР лживых слухов о «трагической судьбе» эмигрантки. Лариса потом признавалась, что не раз испытала странное ощущение, когда, оставаясь в добром здравии, узнавала о своей «очередной кончине». Досталось волнений и её родителям, оставшимся в Риге. В конце года Мондрус приняла участие в записи новогоднего выпуска популярнейшего в Европе «русского» шоу Ивана Реброва.
В 1975 году выпуски новых пластинок, сопровождаемые презентационными мероприятиями, чередовались с активной гастрольной деятельностью.
Творчество Ларисы попадает в сферу внимания многочисленных и влиятельных латышских эмигрантских организаций в Европе и за её пределами. Для многих латышей Лариса стала своего рода национальным символом, сочетающим ностальгические чувства к Родине с политическими устремлениями, касающимися проблем независимости Латвии.
Первая программа из песен на латышском языке была подготовлена Ларисой в 1975 году по заказу организации «Соколы Даугавы» и показана в Кёльне местной диаспоре. Следом вышел сольный альбом певицы, мгновенно разошедшийся среди латышей; причём немецкая композиция «Вильде вайн унд вильде розен», с разрешения «Polydor» адаптированная к латышской транскрипции и стилю, стала своего рода гимном балтийских изгнанников. Альбом пересёк океан и стал популярен в Америке, Австралии и на других континентах.
Кроме самой Латвии, где был официально запрещён по политическим мотивам. Эгил в это время успешно сотрудничал с музыкальным издательством «UFA», подготавливая аранжировки и другой нотный материал. С 1975 по 1989 гг. Шварцы снимали особняк в Нимфенбурге, а в 1988 году приступили к строительству собственного дома в Грюнвальде.
С июля 1975 года Эгил Шварц стал штатным сотрудником новой латышской редакции радио «Свобода» в Мюнхене, где проработал двадцать лет.
В 1995 году радиостанцию перевели в Прагу, и Эгил вышел на пенсию.
В октябре 1975 года Лариса записала с «Polydor» диск русской тематики, вышедшей на немецком и частично на русском языках, и в переводе называвшийся «Там вдали Волга шумит». В начале1976 прошла презентация этого альбома на германском телевидении.
В январе 1976 г., при посредничестве Александра Галича, Лариса подготовила гастрольную концертную программу для израильской публики, в которой пела на русском, немецком, английском, итальянском языках, на идиш и иврите. Успех в Тель-Авиве, в Хайфе, в Иерусалиме и в других городах превзошёл все ожидания. В апреле Мондрус по приглашению латышской диаспоры съездила на гастроли в Австралию, где успешно выступила в Аделаиде, в Канберре, в Мельбурне и в других городах.
В ноябре супруги Шварц, по приглашению представителей латвийских организаций, совершили своё первое гастрольное турне по США. Оно включало концерты в таких городах как Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Бостон, Чикаго, Детройт, Кливленд и прошло с большим успехом. В числе старых знакомых, в Нью – Йорке музыкантов навестил уже известный нам Паша Леонидов.
В начале 1977 года Мондрус пишет очередной латышский диск и гастролирует в Великобритании и в Швеции, вновь в США (на Западе) и в Австралии. В этом году немецкий рейтинговый справочник поместил её имя среди имён Д. Эллингтона, Б. Гудмана, Дж. Ласта, Д. Руссоса, Ф. Синатры, Б. Стрейзанд, К. Гота, "АBBА" …
В 1978 Лариса записывает на фирме "АRIOLA" новую пластинку со шлягерами "Мистер Потейто", "Тюльпаны из Амстердама", "Оставайся этой ночью со мной", которую продюсировала Андреа Андергаст.
Конец 70-х, начало 80-х – пик гастрольной работы Мондрус.
И постепенное завершение её эстрадной карьеры.
В 1981 году, после консультаций у врача и несложного, как оказалось, гормонального лечения, она забеременела.
Их сын Лорен появился на свет 26 июля 1982 года.
После возвращения с очередных американских гастролей в 1984 году, когда малыш не узнал собственную мать, Лариса приняла окончательное решение о прекращении выступлений. Эгил приветствовал этот шаг жены, и на семейном совете было обозначено намерение приобрести для Ларисы бутик по продаже одежды или обуви, где наша звезда могла бы реализоваться уже в новом качестве.
После нескольких проб купили магазин итальянской обуви "Шуе Фон Казарт" в Грюнвальде, который открылся 1 января 1986 года. Спустя несколько лет, здесь же, построили собственный дом.
После 2000 года Лариса несколько раз приезжала в Россию, участвовала в различных шоу-программах. О ней сняты документальные фильмы, российским писателем и публицистом Борисом Савченко написана и опубликована биографическая книга «Две жизни Ларисы Мондрус». В 2003 – 2004 году Лариса выступила с несколькими концертами и на телевидении в Латвии. В России и в ряде стран СНГ существует подобие клуба почитателей творчества певицы, объединённых сайтом, который с большой любовью и с профессионализмом создал и поддерживает Андрей Заглодин из Павлова-Посада.
Слава Богу, что сегодня, отбросив завесу лет, мы в состоянии вновь прикоснуться к сокрытым страницам их жизни и творчества, заново познавая и переживая неизвестные доселе достижения наших кумиров.
Звёзды не гаснут.
Отрадно осознавать, что в этот юбилейный для Ларисы Мондрус год, мы по-прежнему видим её рядом в добром здравии, в активном действии.
Для нас Она всегда была, есть и останется современником, над чьей звездой не властны ни умысел людской, ни изменчивая мода, ни неумолимое время…

Андрей Медведев

Волгоград, ноябрь 2008 г.

При работе над статьёй использованы материалы и фотографии из книги Б. Савченко «Две жизни Ларисы Мондрус»; сайта А. Заглодина; ГАВО; архива Волгоградской государственной областной филармонии; газет «Волгоградская правда» и «Шофар Поволжья»; личных архивов Б.М. Шнейдера, Е.А. Желудковой, Г.М. Ковалёвой.
Особая благодарность за предоставленную информацию Н.Ф. Козиной, Т.А. Голубевой, Л.Л. Рыковой.